Патриций Ван ЭРСЕЛЬ

Был ли Игорь спасён двумя дельфинами?

Вторая занимательная история взаимоотношений Игоря с животными имеет такое же печальное начало. После кошачьих несчастий - несчастья человеческие. Игорь - молодой техник-кораблестроитель, служит в Армии. За время службы, кажущейся бесконечно долгой, он сталкивается с тёмными сторонами человеческой личности. Чувствительная натура - Чарковский, сломлен. Страна едва-едва вышла из холодной войны, но кажется, что люди обречены на отупляющее существование, на саморазрушение. Игорь хочет покончить с собой.
Он плыл так долго, что уже не помнит, как и когда потерял сознание, через двое суток или больше. Он приходит в себя и с изумлением видит, что лежит на том же самом пляже, откуда уплыл. Тогда он вспоминает сон, который ему только что снился, что его быстро несут на себе два дельфина. Было ли это сном? В конце концов, кто из нас не слышал рассказы о людях, спасённых дельфинами? От Плиния до Муатесье, морские хроники изобилуют подобными удивительными историями.
После неудавшегося самоубийства, И.Чарковскому удаётся войти в прекрасную форму. Вернувшись из Армии, он становится преподавателем гимнастики и занимает прочное положение. Его называют тренером атлетов. Он увлекается естественными науками, но не теорией, а практикой. Он сдаёт экзамены по биологии, анатомии, психологии, что позволяет поступить на работу в научно-исследовательский институт физической культуры, где он совершает переворот, показывая на конкретных примерах, что любое наземное животное можно приучить жить под водой, там питаться и размножаться.
С детства Игорь всегда действовал прагматически, не задавая себе вопросов. Пытаясь привить кошке любовь к воде, известные учёные потерпели бы неудачу. Для этого надо было иметь детское сердце. Игорь сохранил в себе это сердце, и это чувствуется, как только с ним встречаешься.
Мы в начале 60-х годов.
В лаборатории фундаментальных исследований советского Института несколько наземных млекопитающих стали амфибиями. В особенности коты (большие друзья Игоря), кролики, выращенные, фактически, бобрами, свиньи, на которых с восторгом смотрят учёные-агрономы (свиньи, родившиеся в воде в два раза тучнее и жизнеспособнее, чем их земные собратья).
Как же Игорю это удаётся? Существует множество тонкостей, которые слишком долго пришлось бы перечислять. Часто методом наказания и поощрения, но никакой жестокости, т.к. главное - это заставить самку производить потомство в воде. В результате - потомство никогда не будет испытывать водобоязни. Как же возникла эта странная идея: воспроизводить потомство в воде? Очень просто. Игорь читал книгу о родах, где речь шла о прекрасном состоянии зародыша, погружённого в тёплые воды материнского чрева. Несколькими страницами дальше рассказывалось о страдании новорожденного, внезапно оказавшегося в воздушной среде. На полях Игорь написал: «Так рожайте в воде!»
Процесс родов уже давно интересовал Игоря. Он получает диплом акушера. В 1962 году его жена ждёт ребёнка. Беременность протекает тяжело. Вета родилась семимесячной и весит немногим более килограмма. Нет никакой надежды на то, что она выживет. Врачи дают Чарковскому возможность самому заняться дочкой. Не задумываясь, он погружает крошечное существо в ванночку, на 10 см заполненную водой. Поскольку состояние ребёнка не ухудшилось, он добавляет воды и вскоре бедняжка оказывается на три четверти погружённой в воде.
Вскоре у Веты появляется аппетит. Она прибавляет в весе. Врачи не могут придти в себя от удивления, но опасаются, что этот эксперимент может не удаться. Ребёнок всё увереннее барахтается в воде. Ей всего несколько дней. Когда её головка погружается в воду, она не пугается. Она не закрывает глаза и не глотает воду. Её организм инстинктивно знаком с задержкой дыхания. Вета быстро прибавляет в весе. Она ест за троих и плавает как головастик. Игорь вынужден заменить маленькую ванночку аквариумом. В шесть месяцев Вета, опустившись на дно своего бассейна, спокойно играет с каменными и металлическими игрушками, предметами. Без всякого труда она задерживает дыхание на 2 минуты.
Чтобы подработать, Игорь устраивается смотрителем в один из московских бассейнов. Когда Вете исполняется 7 месяцев, он берёт её с собой. Весь день она проводит в бассейне. Никто не может понять, как ребёнок выдерживает такой режим. Иногда она плавает вместе с Игорем ночью - она ориентируется в темноте.
Теперь он больше не сомневается в том, что должен убедить женщин рожать под водой. Порой, такая убеждённость удивляет даже его самого. Откуда она? Он вновь и вновь возвращается к мысли о дельфинах и своей попытке самоубийства. Чем дальше, тем яснее ему становится, что именно они пробудили в нём эту удивительную уверенность. Вскоре он начинает сталкиваться с упорным сопротивлением окружающих. С двойным сопротивлением: научных теорий и здравого смысла. Вода пугает.
Махина воды несёт смерть. Её приятно созерцать издалека, с суши. 400 миллионов лет назад наши подводные предки с величайшим трудом вырвались из морских когтей, из морских зубов. Антропологи, этнологи, психологи сходятся во мнении относительно того, что страх перед акулой (или перед морским чудовищем) - один из самых древних человеческих страхов, даже можно сказать, что он отпечатан на нашем генетическом коде. Игорь, как ни странно, кажется начисто лишённым этого страха. Когда он мне об этом говорит, я часто вспоминаю Майоля, который с улыбкой смотрит на учёных, неспособных понять, как ему удаётся так глубоко нырять и не быть раздавленным давлением. «Когда я ныряю,– говорит Жак Майоль,– я испытываю чувство любви к воде. Чувство, исключающее страх».
Именно это чувство любви порождает у Игоря множество идей: почему бы не перевозить раненых в ёмкостях, наполненных водой? Почему не оперировать под водой тяжело больных? Но когда он советует учёным своего института погрузить лаборатории на два метра в воду, люди не знают, то ли он спятил, то ли охвачен страстью к разрушению. Игорь понимает, что боязнь воды - чувство коллективное и бороться с ним бесполезно. Улететь в космос кажется нам более приемлемым, чем жить под водой. И рожать в невесомости за миллионы километров от Земли более естественным, чем делать это в соседнем пруду.

Содержание